Немезида: От полуночи до часа кошмаров - Страница 23

— Да, и, к сожалению, родственников не выбирают, — пробормотал я.

Эд подозрительно уставился на меня, но я улыбнулся ему и заметил, что Юдифь с трудом подавила ухмылку. Я был не единственный, кто бросил на Эда враждебный взгляд. Он не зашел так далеко, чтобы прямо спросить: «Ну и сколько мы получим?» Но этот вопрос уже словно был написан красными неоновыми буквами на его лбу. Не то чтобы мне это было совершенно не интересно, нет. Думаю, этот вопрос так или иначе интересовал каждого из нас. Но постоянное брюзжание Эда было совершенно непродуктивным. Если его никто не остановит, мы будем сидеть здесь до утра и ждать, пока этот фон Тун будет тянуть кота за хвост.

— Ну да, можно сказать и так, — смущенно пробормотал фон Тун. Он откашлялся. — Да, в общем, если все привести к общему знаменателю, вы шестеро являетесь последними потомками семьи Зэнгеров, конечно, не прямыми, а, как вы сами выразились, седьмая вода на киселе. Клаус Зэнгер уже при жизни совершенно недвусмысленно давал понять, что он не хочет оставлять свое наследство государству или каким бы то ни было сомнительным институтам. Поэтому он поручил канцелярии «Флеминг и сын» разыскать последних потомков семьи, что и было сделано, смею вас уверить, с величайшим трудом.

— Клаус Зэнгер умер пятнадцать лет назад, — сказала Мария. — Приблизительно.

Фон Тун вздохнул.

— Я знаю, — грустно сказал он. — Как я уже сказал, это было непросто. Мы должны были провести довольно обширные генеалогические изыскания, послать письма и факсы в государственные конторы и архивы, просмотреть древние церковные метрические книги… — Он вздохнул. — Я лично предпринял десятки путешествий.

— …чтобы наконец-то разыскать нас, — сказала Элен. — Я уверена, что это грандиозное достижение, но я…

— Вы хотели бы знать, как в точности звучит завещание Клауса Зэнгера, — продолжил фон Тун. — Я это понимаю. Не вдаваясь в детали, могу только сообщить, что в данный момент я просто не имею права этого делать, как вы, наверное, понимаете…

— Если честно, не понимаем, — на этот раз фон Туна перебил я. Я поднял руку, не давая ему договорить, и продолжил свою речь, озираясь вокруг в поисках поддержки: — Я легко могу понять, что вам нужно время, чтобы подготовить все документы, но почему вы не можете нам ничего сказать?

Фон Тун ответил не сразу. Он несколько беспомощно посмотрел на меня, но я заметил так же, как тяжело ему дается решение, которое он пытался принять. Он глубоко вздохнул.

— Да, возможно, вы правы, — сказал он понуро. — Я вас понимаю.

Он грустно смотрел несколько секунд на стопку бумаг перед собой, затем собрал ее и движением отчаявшегося человека засунул обратно в папку.

— Ну ладно, — заново начал он, обстоятельно откашлявшись и оглянувшись вокруг каким-то новым взглядом. — Я попытаюсь проинформировать вас настолько, насколько это возможно. Только, пожалуйста, потом не ловите меня на слове.

— Да-да, хорошо, — сказал Эд. — Итак?

— Как я уже сказал, — начал фон Тун, — Клаус Зэнгер был слегка… ну, вы бы, наверное, сказали: эксцентричный человек.

Я обменялся вопросительными взглядами с Юдифью. При всем моем старании я не мог припомнить, чтобы он об этом уже говорил. Очевидно, Юдифь тоже, так как я заметил, как она удивленно пожала плечами.

— К сожалению, мне не было разрешено прочитать полный текст завещания…

— А почему? — заинтересовался Стефан.

— Я же не нотариус, — ответил фон Тун. — К сожалению, в таком случае должны быть соблюдены известные формальные правила.

— Для того чтобы впоследствии не навалила куча родственников и не оспорила все завещание, — уточнила Юдифь. — Я понимаю.

— Примерно так, — ответил фон Тун.

Элен вздохнула:

— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, господин фон Тун, но если вы нам так и так не можете сказать ничего конкретного, зачем же вы нас вызвали?

Фон Тун совсем смешался и выглядел еще несчастнее.

— Само собой разумеется, чтение подлинного текста завещания произойдет в нашей канцелярии, — сказал он. — Разумеется, при этом будет присутствовать сам господин Флеминг. Но перед этим должны быть проведены известные… приготовления, и это было желание Клауса Зэнгера, чтобы вы все встретились в первый раз именно здесь, в его старом родовом гнезде.

— Приготовления? — голос Стефана прозвучал очень мрачно.

— Как я уже сказал, мне не позволено в данный момент говорить слишком много, — грустно ответил фон Тун. — Тем не менее я могу вам сказать вот что: вы шестеро являетесь последними потомками семьи Зэнгеров, которых мы разыскали, и Клаус Зэнгер в своей последней воле распорядился, что его состояние — при соблюдении некоторых условий — должно быть поделено между его последними потомками, стало быть, между вами.

У Эда загорелись глаза. Он начал беспокойно ерзать туда-сюда на своем стуле и кашлять, а Элен тоже очень напряглась. Хотя, наверняка, и я в этот момент не выглядел особенно хладнокровным.

— Не говоря лишнего, — продолжал фон Тун, — если разделить состояние на равные доли, то сумма состояния, которое мог бы наследовать каждый из вас, будет равняться семизначному числу, и это только деньги в банке и акции Клауса Зэнгера. При этом не учитывается стоимость имеющейся — причем, заметьте, значительной — недвижимости.

Вопреки моему ожиданию, не раздалось никакого удивленного шепота. Все было совершено иначе. Все — и даже Мария — уставились на фон Туна с более или менее бессмысленным выражением лица. Семизначное число? Я не особенно силен в математике, но это должен знать даже Эд. Каждый из нас мог бы унаследовать более одного миллиона? А что значит «более»? Это может быть и полтора миллиона, а может быть и пять или девять. Меня начало слегка подташнивать. Флеминг в разговоре по телефону дал, конечно, какой-то намек на наследство, но чтобы такое…